пятница, июня 19

Александр Галич: “Сколько раз мы молчали по-разному…”

Алексанр Галич …1968 год был годом пятидесятилетия Александра Аркадьевича. Мог ли он предполагать, что именно этот год во многом будет определять дальнейший ход и даже срок его жизни? Может быть... Вот как вспоминал он сам о тех событиях:

«Была минута счастья в 1968 году. Весною того года безумцы из новосибирского Академгородка решили организовать у себя фестиваль песенной поэзии. Это был первый и последний фестиваль подобного рода... Мы пели по двадцать четыре часа в сутки: мы пели на концертах, в гостинице друг другу.., нас приглашали в гости...

А.Галич на Фестивале и семинаре песенной поэзии в Новосибирске. 1968 г. А в последний вечер состоялся большой концерт в зале Дома учёных. Зал вмещает около двух тысяч человек... Один из устроителей фестиваля с перепуганным лицом прибежал ко мне и сказал, что прибыло всё новосибирское начальство, обкомовцы, и привезли с собой три автобуса молодчиков, которые собираются устроить обструкцию... Я выхожу на сцену и чувствую спиной ненавидящие взгляды этих самых молодчиков, буравящих меня сзади... Я начал своё выступление с песни «Промолчи» («Старательский вальсок»):

И не веря ни сердцу, ни разуму,
Для надёжности спрятав глаза,
Сколько раз мы молчали по-разному,
Но не «против», конечно, а «за»!
Где теперь крикуны и печальники?
Отшумели и сгинули смолоду...
А молчальники вышли в начальники,
Потому что молчание — золото.

...А потом я спел «Памяти Пастернака»:

Разобрали венки на веники,
На полчасика погрустнели,
Как годимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!
И терзали Шопена лабухи,
И торжественно шло прощанье..
. Он не мылил петли в Елабуге,
И с ума не сходил в Сучане!
...Ах, осыпались лапы елочьи
Отзвенели его метели...
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!
...Вот и смолкли клевета и споры,
Словно взят у вечности отгул...
А над гробом встали мародёры,
И несут почётный караул... Ка-ра-ул!

Я закончил. Аплодисментов не было. Зал молчал... зал начал вставать. Люди просто поднимались и стоя, молча смотрели на сцену. Это была демонстрация в память Бориса Леонидовича Пастернака...»

Одновременно это была дань мужеству, высокой гражданской позиции и героизма Александра Галича, прилюдно показавшего своими стихами всё ничтожество советского руководства.

Вскоре после концерта в газете «Вечерний Новосибирск» была опубликована разгромная статья, отражавшая официальную оценку творчества Галича. Но процесс травли и издевательства над Галичем продолжался. В декабре 1971 года его исключают из Союза писателей, а через несколько месяцев — из Союза кинематографистов.

В октябре 1973 года Галича приглашают в Норвегию на семинар о К.С.Станиславском, учеником которого он являлся. И не просто участником, а руководителем. В КГБ ему чётко сказали, что как представитель СССР он за границу не выедет никогда. Ему было предложено выйти из гражданства и покинуть страну… навсегда.

Фазиль Искандер вспоминает: «Чтобы понять трагедию отъезда Галича, надо было видеть его в те дни, те часы… Такой большой, красивый, но совершенно погасший. Он пытался бодриться, конечно, но чем больше бодрился, тем больше чувствовал, что случилось нечто страшное. Я не хотел себе самому признаваться, что он уезжает умирать…». А сам Галич был убеждён в этом.

За границей он сразу же ощутил духовный вакуум, невостребованность.

Как каменный лес, онемело
Стоим мы на том рубеже,
Где тело — как будто не тело,
Где слово — не только не дело,
Но даже не слово уже.

И кому в этих условиях нужны были его смелость, борьба за справедливость, его разоблачения?

Растерянность Галича в новой для него зарубежной обстановке явилась поводом для версии о самоубийстве. Так было ли самоубийство? Но, во-первых, на нём лежала ответственность за судьбу больной жены, во-вторых, он был христианином, верующим человеком, а христианство осуждает самоубийство, считая его смертным грехом.

Вторая версия — несчастный случай. Она, бесспорно, имеет право на существование, хотя трудно представить себе, как мог человек, в совершенстве знающий звукозаписывающую аппаратуру, совершить столь элементарную и в то же время столь роковую ошибку. Хотя... В жизни встречаются разные ситуации.

И, наконец, третья версия — убийство. Вот что писал в своих воспоминаниях А.Д.Сахаров — близкий друг Галича:

«За одиннадцать с половиной месяцев до его смерти мать Саши (она оставалась в СССР) получила по почте на Новый год странное письмо. Взволновавшись, она пришла к нам: в конверт был вложен листок из календаря, на котором было на машинке напечатано (с маленькой буквы в одну строчку): «принято решение убить вашего сына Александра». Мы как сумели успокоили мать, сказав, что когда действительно убивают, то не делают таких предупреждений. Но на самом деле в хитроумной практике КГБ бывает и такое...»

О Галиче написано много. Вот некоторые из высказываний.

«Это был действительно народный певец, певец народного дела... он был больной страданиями родины, больной тем, что у нас происходит» (академик Д.Лихачёв).

«Для нас Галич был никак не меньше Гомера. Каждая его песня — это Одиссея, путешествие по лабиринтам души советского человека» (правозащитник В.Буковский).

«Великим менестрелем» назвал Галича писатель Ю.Нагибин.

«Стихи Александра Галича оказались счастливее его самого: они легально вернулись на родину. Да будет благословенна память об этом удивительном поэте, изгнаннике и страдальце». (Б.Окуджава)

Александр Аркадьевич Галич (настоящая фамилия Гинзбург; 1919—1977) — русский советский поэт, сценарист, драматург, автор и исполнитель собственных песен. Галич — литературный псевдоним, составленный из букв собственных фамилии, имени и отчества.


Alexander Galich: Не надо, люди, бояться!

...И о погоде: сейчас в столице нашей родины (+19), облачно и ветер.


Автор: Юлия Попова (Jusha)